< 27 >

шь... Ну, вот одних поздравительных за год рублей пятнадцать и на-
бежит... Медаль даже обещался мне представить. "Я, - говорит, - хочу,
чтоб дворник у меня с медалью был". Так и говорил: "Ты, Тихон, считай
себя уже с медалью"...
- Ну и что, дали?
- Ты погоди... "Мне, - говорит, - дворника без медали не нужно". В
Санкт-Петербург поехал за медалью. Ну, в первый раз, буду говорить, не
вышло. Господа чиновники не захотели. "Царь, - говорят, - за границу уе-
хал, сейчас невозможно". Приказал мне барин ждать. "Ты, - говорит, - Ти-
хон, жди, без медали не будешь"...
- А твоего барина что, шлепнули? - неожиданно спросил Остап.
- Никто не шлепал. Сам уехал. Что ему тут было с солдатней сидеть...
А теперь медали за дворницкую службу дают?
- Дают. Могу тебе выхлопотать.
Дворник с уважением посмотрел на Бендера.
- Мне без медали нельзя. У меня служба такая.
- Куда ж твой барин уехал?
- А кто его знает! Люди говорили, в Париж уехал.
- А!.. Белой акации, цветы эмиграции*... Он, значит, эмигрант?
- Сам ты эмигрант... В Париж, люди говорят, уехал. А дом под старух
забрали... Их хоть каждый день поздравляй - гривенника не получишь!..
Эх! Барин был!..
В этот момент над дверью задергался ржавый звонок. Дворник, кряхтя,
поплелся к двери, открыл ее и в сильнейшем замешательстве отступил.
На верхней ступеньке стоял Ипполит Матвеевич Воробьянинов, черноусый
и черноволосый. Глаза его сияли под пенсне довоенным блеском.
- Барин! - страстно замычал Тихон. - Из Парижа!
Ипполит Матвеевич, смущенный присутствием в дворницкой постороннего,
голые фиолетовые ступни которого только сейчас увидел из-за края стола,
смутился и хотел было бежать, но Остап Бендер живо вскочил и низко скло-
нился перед Ипполитом Матвеевичем.
- У нас хотя и не Париж, но милости просим к нашему шалашу.
- Здравствуй, Тихон, - вынужден был сказать Ипполит Матвеевич, - я
вовсе не из Парижа. Чего тебе это взбрело в голову?
Но Остап Бендер, длинный благородный нос которого явственно чуял за-
пах жареного, не дал дворнику и пикнуть.
- Понимаю, - сказал он, кося глазом, - вы не из Парижа. Конечно. Вы
приехали из Конотопа навестить свою покойную бабушку...
Говоря так, он нежно обнял очумевшего дворника и выставил его за
дверь прежде, чем тот понял, что случилось, а когда опомнился, то мог
сообразить лишь то, что из Парижа приехал барин, что его, Тихона, выста-
вили из дворницкой и что в левой руке его зажат бумажный рубль. Глядя на
бумажку, дворник так растрогался, что направился в пивную и заказал себе
пару горшановского пива*.
Тщательно заперев на крючок за дворником дверь, Бендер обернулся к
все еще стоявшему среди комнаты Воробьянинову и сказал:
- Спокойно, все в порядке. Моя фамилия - Бендер! Может, слыхали?
- Не слышал, - нервно ответил Ипполит Матвеевич.
- Ну да, откуда же в Париже может быть известно имя Остапа Бендера?
Тепло теперь в Париже? Хороший город. У меня там двоюродная сестра заму-
жем. Недавно прислала мне шелковый платок в заказном письме...
- Что за чепуха! - воскликнул Ипполит Матвеевич. - Какие платки? Я
приехал не из Парижа, а из...
- Понимаю. Из Моршанска.
Ипполит Матвеевич никогда еще не имел дела с таким темпераментным мо-
лодым человеком, как Бендер, и почувствовал себя просто плохо.
- Ну, знаете, я пойду, - сказал он.
- Куда же вы пойдете? Вам некуда торопиться. ГПУ к вам само придет.
Ипполит Матвеевич не нашелся, что ответить, расстегнул пальто с осы-
павшимся бархатным воротником и сел на лавку, недружелюбно глядя на Бен-
дера.
- Я вас не понимаю, - сказал он упавшим голосом.
- Это не страшно. Сейчас поймете. Одну минуточку.
Остап надел на голые ноги апельсиновые штиблеты, прошелся по комнате
и начал:
- Вы через какую границу? Польскую? Финляндскую? Румынскую? Должно
быть, дорогое удовольствие. Один мой знакомый переходил недавно границу,
он живет в Славуте, с нашей стороны, а родители его жены в Леденятах, с
той стороны. По семейному делу поссорился он с женой, а она из обидчивой
фамилии. Плюнула ему в рожу и удрала через границу к родителям. Этот
знакомый посидел дня три один и видит - дело плохо: обеда нет, в комнате
грязно, и решил помириться. Вышел ночью и пошел через границу к тестю.
Тут его пограничники и взяли, пришили дело, посадили на шесть месяцев, а
потом исключили из профсоюза. Теперь, говорят, жена прибежала назад, ду-
ра, а муж в допре* сидит. Она ему передачу носит... А вы тоже через
польскую границу переходили?
- Честное слово, - вымолвил Ипполит Матвеевич, чувствуя неожиданную
зависимость от разговорчивого молодого человека, ставшего на его дороге
к бриллиантам, - честное слово, я подданный РСФСР. В конце концов я могу
вам показать паспорт...
- При современном развитии печатного дела на Западе напечатать со-
ветский паспорт - это такой пустяк, что об этом смешно говорить... Один
мой знакомый доходил до того, что печатал даже доллары. А вы знаете, как

.: 28 :.